– Мой стюард и оруженосец, Джон Сноу.

– Бастард, значит? – Крастер смерил Джона взглядом. – Если ты спишь с женщиной, надо брать ее себе в жены, как делаю я. Ладно, беги, бастард, да смотри, чтоб топор острый был. Тупая сталь мне ни к чему.

Джон скованно поклонился и вышел, чуть не столкнувшись в дверях с сиром Оттином Уитерсом. Дождь как будто начал утихать. Палатки занимали весь двор, под деревьями виднелись другие.

Скорбный Эдд кормил лошадей.

– Топор в подарок одичалому? Хорошее дело. – Он отыскал топор Мормонта, с короткой рукоятью и золотой гравировкой на черном лезвии. – Он вернет его воткнутым в череп Старого Медведя как пить дать. Почему бы не отдать ему все наши топоры, да и мечи в придачу? Уж больно они дребезжат но время езды. Без них мы доедем быстрее – прямиком до пекла. Как по-твоему, в пекле тоже идет дождь? Может, лучше поднести Крастеру хорошую шапку?

– Ему нужен топор, – улыбнулся Джон. – И вино.

– Умная голова наш Старый Медведь. Если одичалого напоить хорошенько, авось он только ухо ему отрубит, а не убьет до смерти. Ушей-то два, а голова одна.

– Смолвуд говорит, что Крастер друг Дозора.

– Знаешь разницу между одичалым – другом Дозора и одичалым недругом? Недруги оставляют наши тела волкам и воронам, а друзья закапывают, чтобы никто не нашел. Знать бы, долго ли провисел этот медведь на воротах и что поделывал Крастер до нашего приезда? – Эдд смотрел на топор с сомнением, и дождь струился по его длинному лицу. – Как там внутри, сухо?

– Посуше, чем тут.

– Если я заберусь в уголок подальше от огня, может, меня до утра не заметят? Тех, кто будет ночевать в доме, он убьет первыми, зато по крайней мере умрешь в сухости.

Джон не удержался от смеха:

– Крастер один, а нас двести. Вряд ли он станет кого-то убивать.

– Ты меня радуешь, – с мрачным унынием сказал Эдд. – Впрочем, от хорошего острого топора и умереть можно. Не хотел бы я, чтоб меня убили дубиной. Я видел человека, которого огрели дубиной по лбу – кожа совсем чуток лопнула, зато голова раздулась что твоя тыква и побагровела. Он был хорош собой, а помер урод уродом. Хорошо, что мы дубину Крастеру не дарим. – Эдд ушел, тряся головой и роняя воду с черного плаща.

Джон покормил лошадей и только тогда подумал о собственном ужине. Прикидывая, где бы найти Сэма, он вдруг услышал испуганный крик:

– Волк!! – Джон бросился в ту сторону, чмокая сапогами по грязи. Одна из женщин Крастера прижалась к заляпанной стене дома, крича на Призрака:

– Уйди! Уйди прочь! – Лютоволк держал в зубах кролика. Еще один, мертвый и окровавленный, лежал на земле перед ним. – Уберите его, милорд, – взмолилась женщина, увидев Джона.

– Он вас не тронет. – Джон сразу смекнул, что случилось: деревянная клетка, вся разломанная, валялась на боку в мокрой траве. – Он, должно быть, проголодался. В пути нам почти не попадалась дичь. – Джон свистнул. Призрак поспешно сожрал кролика, хрустя костями, и подбежал к нему.

Женщина смотрела на них с опаской. Она была моложе, чем показалось Джону с первого взгляда, – лет пятнадцати или шестнадцати, темные волосы от дождя прилипли к лицу, босые ноги в грязи по щиколотку. Фигура под платьем из шкур говорила о раннем сроке беременности.

– Вы, должно быть, дочь Крастера?

– Теперь жена. – Она приложила руку к животу, пятясь от волка, и в расстройстве упала на колени перед сломанной клеткой. – Вот тебе и развела кроликов. Овец-то у нас не осталось.

– Дозор возместит вам ущерб. – Своих денег у Джона не было, а то он заплатил бы… хотя вряд ли несколько медяков или даже серебро пригодятся ей здесь, за Стеной – Завтра я поговорю с лордом Мормонтом.

Она вытерла руки о подол.

– Милорд…

– Я не лорд.

Но вокруг уже собрались другие, привлеченные женским криком и треском дерева.

– Не верь ему, девушка, – крикнул Ларк Сестринец, известный своим подлым нравом. – Это сам лорд Сноу.

– Бастард из Винтерфелла и брат короля, – ухмыльнулся Четт, бросивший своих собак, чтобы поглядеть, что стряслось.

– А волк-то глаз с тебя не спускает, девушка, – не унимался Ларк. – Зарится, должно, на лакомый кусочек у тебя в животе.

– Не пугай ее, – рассердился Джон.

– Он не пугает, а предупреждает. – Ухмылка у Четта была такая же мерзкая, как и чирьи, усеивающие его рожу.

– Нам нельзя говорить с вами, – спохватилась женщина.

– Погоди, – сказал Джон, но она уже убежала. Ларк хотел сцапать второго кролика, но Призрак его опередил. Он оскалил зубы, и Сестринец шлепнулся тощей задницей в грязь под смех остальных. Волк взял кролика в пасть и принес Джону.

– Незачем было пугать девчонку, – укорил Джон.

– Ты нас не учи, бастард. – Четт винил Джона за то, что потерял свое теплое местечко около мейстера Эйемона, – и, в общем, был прав. Если бы Джон не пошел к Эйемону просить за Сэма Тарли, Четт и теперь ходил бы за стариком, а не возился бы со сворой злобных охотничьих псов. – Любимчик лорда-командующего еще не сам лорд – командующий… и ты не был бы таким смелым, не будь рядом твоего зверя.

– Я не стану драться с братом, пока мы за Стеной, – ответил Джон спокойно, хотя внутри у него все кипело. Ларк припал на одно колено:

– Он тебя боится, Четт. У нас на Трех Сестрах есть хорошее словечко для таких, как он.

– Все словечки я знаю без тебя. Побереги дыхание. – Джон ушел вместе с Призраком. Когда они дошли до ворот, дождь сменился мелкой моросью. Скоро стемнеет, и настанет еще одна мокрая пакостная ночь. Тучи скроют луну, звезды и Факел Мормонта, и в лесу станет черным-черно. Даже отлучка за нуждой будет приключением – хотя и непохожим на то, что когда-то воображал себе Джон Сноу.

Разведчики нашли под деревьями достаточно сухого валежника, чтобы развести за наклонной скалой костер. Они поставили палатки или устроили шалаши, набросив плащи на нижние ветви. Великан забился в дупло сухого дуба.

– Как тебе мой замок, лорд Сноу?

– Похоже, там уютно. Не знаешь, где Сэм?

– Иди как шел. Палатка сира Оттина – это самый край. Если, конечно, Сэм тоже не сидит в дупле – недурственное это должно быть дуплецо.

В конце концов Сэма нашел Призрак, рванувшись вперед, как стрела из арбалета. Сэм кормил воронов под валунами, немного защищавшими от дождя. В сапогах у него хлюпало.

– Промочил ноги насквозь, – пожаловался он. – Слез с лошади и провалился по колено в какую-то яму.

– Снимай сапоги и сушись. Я наберу хвороста. Если под скалой не слишком мокро, запалим костер – и попируем. – Джон показал Сэму кролика.

– Ты разве не будешь прислуживать лорду Мормонту?

– Нет, а вот ты скоро к нему отправишься. Старый Медведь хочет, чтобы ты нарисовал для него карту. Крастер обещал навести нас на Манса-Разбойника.

– А-а. – Сэм явно не стремился повидаться с Крастером, даже у теплого очага.

– Но Мормонт сказал, чтобы ты сначала поел. Давай разувайся. – Джон стал собирать валежник, роясь под палыми листьями и отколупывая слои слежавшейся мокрой хвои. Но даже когда он отыскал подходящую растопку, огонь не занимался целую вечность. Преуспев наконец, Джон повесил на скалу плащ, чтобы защитить дымный костерок от влаги, и у них получилось уютное убежище.

Он принялся обдирать кролика, а Сэм стянул сапоги.

– По-моему, у меня уже мох пророс между пальцами, – сказал он жалобно, шевеля ими. – Кролик – это хорошо. Меня даже кровь не пугает… – Он отвел глаза. – Ну, разве что чуть-чуть.

Джон насадил тушку на прутик и пристроил его на двух камнях над огнем. Кролик был тощий, но запах от него шел восхитительный. Другие разведчики поглядывали на них с завистью, а Призрак жадно принюхивался с огоньком в красных глазах.

– Ты своего уже съел, – напомнил ему Джон.

– Крастер правда такой дикарь, как о нем говорят? – спросил Сэм. Кролик немного не дожарился, но от этого был не менее вкусен. – Какой у него замок?

– Навозная куча с крышей и ямой вместо очага. – И Джон рассказал Сэму обо всем, что видел и слышал во Дворце Крастера. К тому времени стало темно, и Сэм облизал пальцы.